Лиса. Временами даже лис.
перто у Рэми.
“...прошло всего два года с той поры как Симонетта Каттанео, вышедшая замуж за Марко Веспуччи, которого за его спиной называли Рогатым Марко или Марко Безумновлюбленным, умерла от чахотки, погрузив всю Флоренцию в траур. Ибо красота бледноликой, золотоволосой Симонетты была столь ослепительна, что ни один мужчина не мог и бросить взгляда на нее без того, чтобы впасть в состояние беспомощного обожания. Как впрочем и ни одна женщина. Да и большинство кошек и собак города. Что там - даже болезни и те наверное любили ее, раз уж умерла она от чахотки не будучи и 24 лет от роду. Симонетта Веспуччи была замужем за Марко, но красоту ее ему приходилось делить со всем городом. Что Марко и делал, поначалу, с неким отрешенным благонравием, которое впрочем для жителей этого плутовского, хитроумного города означало лишь отсутствие мозгов. “Такая красота должна принадлежать обществу”, говорил он с глуповатым простодушием, “как река, или золото в городской казне, или солнце и воздух нашей прекрасной Тоскании.”
Художник Алессандро Филипепи рисовал ее много раз, до и после ее смерти, рисовал ее одетой и обнаженной, рисовал ее как Весну и как богиню Венеру, и даже как ее саму. Когда она позировала для него, она называла его ‘мой бочоночек’, потому что всегда путала его с его старшим братом, которого люди называли ‘Botticelli’ - ‘маленькие бочки’ - из-за его округлой формы. Младший Филипепи, художник, нисколько не походил на бочоночек, но если Симонетте было угодно так его называть, то что уж тут поделать - он начал отзываться на это имя.
Такова была чародейская сила Симонетты. Она превращала мужчин во что только хотела - в богов, в барбосов, в бочоночки, в табуреточки, ну и конечно - в любовников. Захоти она - она могла бы приказывать юношам умереть чтобы доказать свою любовь к ней, и те бы с радостью это делали. Но она была слишком добродушна для такого, и никогда не обращала свое могущество ко злу. И вот культ Симонетты рос и рос, пока люди не начали тайно молится ей в церквях, шепча ее имя будто живущей святой. Слухи поползли о ее чудодеяниях: зрячий человек, ослепленный ее красотой, когда она проходила мимо по улице; слепой, которому она вернула зрение, коснувшись во внезапном порыве сострадания своими грустными пальцами его чела; мальчик-инвалид, вставший на ноги дабы побежать за ней по улице; и другой мальчик, парализованный после того как он вытворял за ее спиной непристойные жесты.
И Лоренцо де Медичи и брат его Джулиано были помешаны на ней и устроили рыцарский турнир в ее честь. Джулиано выступил этом турнире под гербом на котором художником Филипепи был начертан портрет Симонетты, а под ним девиз, на французском - la sans pareille (‘бесподобная’), показывая тем самым всему свету, что выиграл у своего старшего брата соревнование за ее руку. Братья переселили Симонетту в герцогский дворец, и вот тут-то даже глупый Марко сообразил, что что-то очень неправильное творится у него с супружеством, но был тут же предупрежден, что любыe возражения или возмущения будут стоит ему его жизни. После этого Марко Веспуччи стал единственным человеком в городе, способным хоть как-то противиться красоте своей жены. ‘Распутница’, возмущался он в тавернах, в которые зачастил, пытаясь утопить в вине свои скорби, ‘она для меня безобразнее Медузы!’ Но вскоре совершенные незнакомцы начали избивать его на улицах за оскорбление достоинства la sans pareille, и ему пришлось запереться в своем доме в Оньиссанти и пить одному.
А потом Симонетта заболела и умерла, и на улицах Флоренции говорили, что город потерял свою чародейку, и вместе с нею - часть своей души. И даже появилась популярная легенда, что когда-нибудь она восстанет вновь, и что флорентийцы не будут больше воистину флорентийцами до ее второго пришествия, когда она вернется и искупит собою их всех, будто новый Спаситель...”
© Салман Рушди, “Флорентийская чародейка”. Перевод Рэми.
“...прошло всего два года с той поры как Симонетта Каттанео, вышедшая замуж за Марко Веспуччи, которого за его спиной называли Рогатым Марко или Марко Безумновлюбленным, умерла от чахотки, погрузив всю Флоренцию в траур. Ибо красота бледноликой, золотоволосой Симонетты была столь ослепительна, что ни один мужчина не мог и бросить взгляда на нее без того, чтобы впасть в состояние беспомощного обожания. Как впрочем и ни одна женщина. Да и большинство кошек и собак города. Что там - даже болезни и те наверное любили ее, раз уж умерла она от чахотки не будучи и 24 лет от роду. Симонетта Веспуччи была замужем за Марко, но красоту ее ему приходилось делить со всем городом. Что Марко и делал, поначалу, с неким отрешенным благонравием, которое впрочем для жителей этого плутовского, хитроумного города означало лишь отсутствие мозгов. “Такая красота должна принадлежать обществу”, говорил он с глуповатым простодушием, “как река, или золото в городской казне, или солнце и воздух нашей прекрасной Тоскании.”
Художник Алессандро Филипепи рисовал ее много раз, до и после ее смерти, рисовал ее одетой и обнаженной, рисовал ее как Весну и как богиню Венеру, и даже как ее саму. Когда она позировала для него, она называла его ‘мой бочоночек’, потому что всегда путала его с его старшим братом, которого люди называли ‘Botticelli’ - ‘маленькие бочки’ - из-за его округлой формы. Младший Филипепи, художник, нисколько не походил на бочоночек, но если Симонетте было угодно так его называть, то что уж тут поделать - он начал отзываться на это имя.
Такова была чародейская сила Симонетты. Она превращала мужчин во что только хотела - в богов, в барбосов, в бочоночки, в табуреточки, ну и конечно - в любовников. Захоти она - она могла бы приказывать юношам умереть чтобы доказать свою любовь к ней, и те бы с радостью это делали. Но она была слишком добродушна для такого, и никогда не обращала свое могущество ко злу. И вот культ Симонетты рос и рос, пока люди не начали тайно молится ей в церквях, шепча ее имя будто живущей святой. Слухи поползли о ее чудодеяниях: зрячий человек, ослепленный ее красотой, когда она проходила мимо по улице; слепой, которому она вернула зрение, коснувшись во внезапном порыве сострадания своими грустными пальцами его чела; мальчик-инвалид, вставший на ноги дабы побежать за ней по улице; и другой мальчик, парализованный после того как он вытворял за ее спиной непристойные жесты.
И Лоренцо де Медичи и брат его Джулиано были помешаны на ней и устроили рыцарский турнир в ее честь. Джулиано выступил этом турнире под гербом на котором художником Филипепи был начертан портрет Симонетты, а под ним девиз, на французском - la sans pareille (‘бесподобная’), показывая тем самым всему свету, что выиграл у своего старшего брата соревнование за ее руку. Братья переселили Симонетту в герцогский дворец, и вот тут-то даже глупый Марко сообразил, что что-то очень неправильное творится у него с супружеством, но был тут же предупрежден, что любыe возражения или возмущения будут стоит ему его жизни. После этого Марко Веспуччи стал единственным человеком в городе, способным хоть как-то противиться красоте своей жены. ‘Распутница’, возмущался он в тавернах, в которые зачастил, пытаясь утопить в вине свои скорби, ‘она для меня безобразнее Медузы!’ Но вскоре совершенные незнакомцы начали избивать его на улицах за оскорбление достоинства la sans pareille, и ему пришлось запереться в своем доме в Оньиссанти и пить одному.
А потом Симонетта заболела и умерла, и на улицах Флоренции говорили, что город потерял свою чародейку, и вместе с нею - часть своей души. И даже появилась популярная легенда, что когда-нибудь она восстанет вновь, и что флорентийцы не будут больше воистину флорентийцами до ее второго пришествия, когда она вернется и искупит собою их всех, будто новый Спаситель...”
© Салман Рушди, “Флорентийская чародейка”. Перевод Рэми.